Это было больно. Рей вспоминал наркотическую ломку, первые несколько дней после операции в лаборатории Интерпола, драки, издевательства охраны в КПЗ, но никогда это не было так больно, как сейчас. именно поэтому раньше он не пускал женщин в свою жизнь. Чтобы не было вот этого душного, черного, разъедающего сердце ощущения пустоты. Лиса была не виновата. Он сам втянул ее в это, раскрыв свое настоящее имя. Он, Рей, виноват в том, что этот маньяк выворачивает наизнанку ее душу.
"Держись, Лиса, держись. Лиса... Лис..."
Когда граф развернул ее лицом к нему, Рей не выдержал и застонал. Звуки, как и прежде, спрятались за кляпом, но все же стало легче. Сознание как-то поплыло, перестав с болезненной остротой воспринимать происходящее.
Они кончили, почти одновременно. Тяжелое тело мужчины прижало Элис к постели.
"Ну, и что ты придумаешь теперь?"

В комнату по зову Ларсона явилось двое громил. В том, что произойдет далее, Рей почти не сомневался. Как и в том, что быстро умереть ему не дадут. Сейчас потащат в какой-нибудь номер, изобьют. Если найдутся желающие, то изнасилуют. Почему-то Китлер думал о предстоящих издевательствах совершенно спокойно. В конце концов, они  не рассчитывал умереть на мягкой кровати в окружении детей, внуков и заботливой жены. Он был хорошим вором, актером, любовником. Что ж, всему хоршему приходит конец.
- Развяжите ему рот. Пусть скажет последнее слово, - с нотой рыцарской гордости произнес граф. надо сказать, пафосный тон очень не вязался с полным отсутствием одежды.
Амбалы поворчали, но кляп стянули:
- Я люблю тебя, Лис. Люблю, - единственное, что Рей хотел сказать сейчас, глядя на чудесную рыжую девушку с разноцветными глазами.
"Нужно было еще вчера сказать ей это", - подумал мужчина, когда его вытащили из номер а повели куда-то в темноту коридора.

>>> Выход